Профессор: Изобретения с потрясающим эффектом не применяются в стране

Киргизия сегодня сталкивается с важной задачей — осуществить прорыв в технологиях в различных областях. Однако, без эффективной системы защиты и продвижения интеллектуальной собственности, а также необходимого финансирования, эти амбиции могут так и остаться нереализованными. Многие патенты, зарегистрированные в стране, оказываются бесполезными, удовлетворяя лишь самолюбие их создателей, но не приносят пользы ни им, ни государству.

Несмотря на наличие талантливых ученых, их работы остаются без внимания. Чтобы разобраться в причинах такой ситуации, мы обратились к Рустаму Тухватшину — известному ученому, лауреату Государственной премии Кыргызстана в области науки и техники, профессору кафедры патологической физиологии КГМА имени Исы Ахунбаева. Он имеет множество уникальных изобретений, которые привлекли внимание за пределами страны, но не в Кыргызстане.

- Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы наши ученые выступали в парламенте по актуальным вопросам? – спросил профессор. – Уверен, что нет. Именно те, кто занимается наукой, способны дать четкие научные объяснения, например, почему происходят потери электроэнергии и как их можно уменьшить. Но чаще в парламенте слышны оправдания чиновников, которые приходят и уходят, тогда как голос компетентного человека вызывает больше доверия. Китайская модернизация, к примеру, опирается на науку и технологии, и там изобретатели высоко ценятся. Наши разработки интересуют зарубежные страны, но патенты наших ученых зачастую просто лежат без дела.

Как вы считаете, что можно сделать для повышения эффективности патентов в медицине?

- Многие наши врачи, в том числе хирурги, имеют свои инновационные идеи и патенты. Но они остаются невостребованными. На мой взгляд, государство, через Министерство здравоохранения, должно проявить интерес к этим методам, оценить их и закупить для внедрения в практику. Авторы этих технологий должны получать вознаграждение за обучение других специалистов. В противном случае врачи не имеют стимула передавать свои методы, кроме как своим ученикам, и внедрять новшества становится сложно.

У нас есть технологии, которые могут помочь пациентам. Нередко не нужно выезжать за границу для обучения. Я считаю, что многие наши хирурги являются уникальными специалистами. Например, профессор Матеев, к сожалению, скончавшийся из-за коронавируса, привлекал коллег из СНГ, Европы и Азии для изучения его уникальной методики пересадки лоскута, что стало сенсацией в мировой микрохирургии. Однако, по сути, эти методики должны быть доступны всем хирургам.

Мы должны внедрять разработки отечественных ученых в клинические протоколы, а не копировать зарубежные методы. Если мы будем слепо перенимать чужие практики, то зачем тогда нужна наша наука?

Среди ваших разработок есть востребованные на международном уровне?

- Да, имеются такие, но востребованы они за пределами Кыргызстана. Причина этого — традиционная слабость связей между наукой и бизнесом в нашей стране. Мы, ученые, не бизнесмены, и часто у нас нет времени и средств для внедрения своих идей. У меня есть патент на флори-тест для диагностики женских воспалительных заболеваний. Примерно 60% женщин страдают от таких заболеваний, но не обращаются к врачам, пока не возникают серьезные осложнения.

В чем же преимущество вашего теста?

- Флори-тест — это компактное устройство, которое позволяет женщине за пять минут самостоятельно определить наличие воспаления. После лечения можно также проверить эффективность терапии. Мы получили патент на изобретение и его производство, изготовили 30 тысяч тестов и раздали их женщинам, в том числе торговцам на "Дордое", находящимся в холодных условиях. Гинекологи отметили резкий рост пациентов, которые после использования нашего теста прошли лечение, что привело к снижению уровня воспалений. Мы предлагали Министерству здравоохранения закупить наше устройство, но ответа не получили. Мы не бизнесмены, и поэтому были вынуждены свернуть производство, хотя цена устройства была доступной.

На рынке сейчас много аналогичных тестов, но они более дорогие. Наше устройство уникально тем, что позволяет узнать не только о наличии воспаления, но и его причине, в отличие от современных аналогов.

С аналогичной ситуацией столкнулась настойка кыргызского "золотого корня" — родиолы линейнолистной. Моя ученица, ныне профессор, впервые сравнила ее свойства с родиолой розовой. Мы доказали, что эффективность нашей родиолы значительно выше. Она растет на высоте более трех тысяч метров и обладает множеством активных веществ, способствующих повышению умственной и физической активности. Однако на рынке преобладает настойка из алтайского корня.

Существуют многие перспективные разработки в медицине, которые не внедряются в практику. Врачи не могут реализовать эти идеи самостоятельно, и пока не будет финансирования, внедрение невозможно. Министерство здравоохранения должно принимать меры по покупке и распространению этих технологий, чтобы они служили на благо страны и ее граждан. Национальный хирургический центр, по моему мнению, должен стать обучающей площадкой для врачей, желающих осваивать уникальные методики.

Как в других странах происходит внедрение изобретений?

- На Западе за новыми разработками действительно активно следят и заинтересованы в их использовании. Однажды мне позвонил представитель компании, который заинтересовался моими разработками и предложил приехать для оформления патентов. Я сначала подумал, что это шутка, но оказалось, что билет действительно был куплен. Мы оформили пять патентов, и мои разработки были внедрены в практику. Позже мне даже предложили работать у них, но я отказался. Я убедился, что западные компании внимательно изучают наши идеи и, если какая-то из них им интересна, они готовы развивать ее.

Недавно меня пригласили в Администрацию Президента, где проявили интерес к трем моим проектам, представленным на Дне науки в Академии наук. Сотрудники администрации распорядились подготовить отчет для президента и создать экспертную группу для финансовой оценки проектов.

Какие идеи вас сейчас волнуют?

- У меня много идей (смеется). Но одна из них не дает мне покоя. Мэрия собирается открыть центр реабилитации для детей с аутизмом. Я проанализировал их состояние и заметил, что оно напоминает состояние космонавтов после возвращения из космоса. У них нарушены все органы чувств, координация и вестибулярный аппарат. Возможно, методы реабилитации космонавтов могут помочь таким детям. Мы в бывшем Союзе занимались этой темой.

Методика, разработанная для реабилитации детей с аутизмом с использованием космических технологий, заинтересовала коллег из Института медико-биологических проблем в Москве. Мы планируем протестировать ее на крысах с моделью аутизма, используя технологии, имитирующие невесомость. Это серьезная проблема, и мы будем работать над ее решением вместе с нашими российскими коллегами.